Н. В. Калинина
Н. В. Калинина
Анагноризис в романе И. А. Гончарова «Обрыв»
В докладе Н. В. Калининой анализируются особенности сюжетной организации последнего романа писателя. Особое внимание уделяется повышенной динамичности действия в «Обрыве», обусловленной не только остротой показанного конфликта, но и наличием интриги, ключевым элементом которой становится анагноризис.
Спасибо, Надежда Викторовна, за замечательный доклад, представляющий большой интерес для нашей конференции!
ОтветитьУдалитьВам удалось на 9 страницах перейти от Аристотеля к Шевыреву с Белинским, а потом к Гончарову и его отношению к сюжету, и проч. И в данном случае, я полагаю, Ваши наработки ценны не только в рамках темы нашей конференции, но и для гончароведения (ибо сместился ракурс рассмотрения поэтики Гончарова, на мой взгляд).
Вы пишите: "генеральный сюжет «Обрыва» может быть определен как «сюжет узнавания», целиком и полностью разыгранный по законам «Поэтики» Аристотеля, так как виртуозно примененный прием анагноризиса использовался писателем исключительно в интересах развития действия" - мне, как гончароведу, представляется это важной находкой.
В связи со всем этим у меня вопрос про "Обрыв":
(по поводу аристотелевской, как Вы пишите в первом абзаце "концепцией катарсиса") - кто же из персонажей "Обрыва" после анагноризиса претерпевает катарсис? Или никто? И нужен ли автору "Обрыва" катарсис в его романе?
Про анагноризис Вы все почти по полочкам разложили, а про катарсис промолчали.
И в связи с этим еще вопрос (ну, ответ на это может быть скорее умозрительным): а испытывает ли катарсис читатель "Обрыва"? И если да, то когда?
Спасибо, Сергей Викторович! В трагедии осознание истины приходит к герою как результат тяжелых душевных испытаний, вызванных катастрофическими событиями. Не уверена, что по логике Аристотеля, последствием претерпения всевозможных мытарств должно было стать «просветление» героя, кажется, нравственное облегчение полагалось только зрителю. Другое дело, что ежели автор оставлял героя в живых, то после обретения разгадки этот герой должен был измениться.
ОтветитьУдалитьУ Гончарова после катастрофы на дне обрыва нравственно меняются все причастные к этому лица, в первую очередь, Вера, но и Райский, бабушка, Тушин. Пожалуй, и Волохов, хотя не очень понятно, к чему в конечном итоге приведет «судный глас», от которого бравирующий цинизмом персонаж «вдруг страшно побледнел», а «лицо у него исказилось, как будто около него из земли поднялся смрад и чад» (глава XVII части пятой) -- провалится ли он в тартарары, как оперный Дон Жуан, или все-таки раскается? Можно предположить, что в силу того, что героем, идентифицируемым с правдой, был все же Райский, а его соперник, напротив, последовательно отождествлялся с неправдой (лжеапостол, змей-искуситель и т. п.), то сюжетный переворот должен окончиться внутренним совершенствованием для протагониста, и моральным крахом для его соперника.
Спасибо! Но мой вопрос про катарсис для читателей "Обрыва" остается не отвеченным...
УдалитьСпасибо, Надежда Викторовна за очень интересные наблюдения! Мой комментарий связан с темой конференции. Мне кажется, что к падению Веры автор все-таки как-то готовил читателя. А вот история Татьяны Марковны является не просто "дублирующей", а настоящим анагноризисом в "Обрыве".
ОтветитьУдалитьУважаемая Светлана Анатольевна! Благодарю Вас за интересный и глубокий вопрос.
УдалитьНа мой взгляд, падение Веры -- это главное событие, катастрофа, к которой ведет вся «движущаяся коллизия» сюжета в романе «Обрыв». А «тайна» Веры, обусловленная неизвестностью объекта ее страсти, лишь часть этого движения, призванная запустить механизм «разгадывания». Именно это обстоятельство становится средством задержки действия (непосредственные участники драмы, не зная истинной расстановки сил, либо не могут начать действовать, либо предпринимают ложные шаги, также отодвигающие развязку) и создает необходимое «сюжетное напряжение», обеспечивая активное участие со стороны читателя.
Собственно анагноризис, поэтапно достигаемый вначале читателем, потом главным героем и лишь затем бабушкой (с ее функцией нравственного арбитра), в сюжетном поле Веры автором не применяется. Ведь главной героине с самого (отправленного в конец романа) начала истории известны все, имеющие отношение к Марку Волохову, перипетии сюжета.
Да, история Бабушки - как раз для читателя и стала анагноризисом, согласен со Светланой Анатольевной. Правда, как читатель скажу, этот анагноризис кажется нарочитым. Недаром "хождение Бабушки" подверглось пародиям со стороны современников И.А., в том числе и карикатурным.
ОтветитьУдалитьУважаемый Сергей Викторович! Благодарю Вас за активное и заинтересованное участие в обсуждении моего доклада. Соглашусь со Светланой Анатольевной и Вами в том, что сюжетно-композиционная «роль» Бабушки в романе «Обрыв» является решающей, с единственной поправкой, что речь идет не об анагноризисе, а о нравственной оценке свершившихся событий, т. е., собственно, о «катарсисе». Точнее, о развитии последнего в «каскаде узнаваний» анагноризиса в гл. VII части пятой романа «Обрыв» («Райский вполголоса сказал ей , что ему нужно поговорить с ней, чтоб она как-нибудь незаметно отослала людей. Она остановила на нем неподвижный от ужаса взгляд. У ней побелел даже нос.
Удалить— Беда? — спросила она отрывисто») в развернутые катарсические сцены трехдневного «хождения» Татьяны Марковны в окрестностях Малиновки с отчетливыми коннотациями на известный апокриф «Хождения Богородицы по мукам» (первое, предпринятое И. Срезневским, авторитетное издание которого вышло в 1863 г.).
Полагаю, что таким образом мы, совместными усилиями, и ответили на Ваш, Сергей Викторович, предыдущий вопрос о «катарсисе для читателя». Потому как хоть лично я за читателей не поручусь, но с большой долей вероятности можно предположить, что И. А. Гончаров рассчитывал на нравственный переворот в душе читателя после прочтения именно этих страниц.
Еще раз благодарю коллег за плодотворную дискуссию и приношу свои извинения за временный разрыв коммуникации, виной чему пребывание автора в не испорченном цивилизацией «райском уголке» (в просторечии: дача), где заведомо отсутствуют все известные средства мобильной и электронной связи.