В. Л. Гайдук
В. Л. Гайдук
Источники вдохновения В.Я. Брюсова
(по материалам ранних дневников и
записных тетрадей)[1]
В докладе на основе ранних дневников и записных тетрадей проанализировано состояние влюбленности как одного из источников брюсовского вдохновения. Автор приходит к выводу, что несмотря на приверженность Брюсова различным иррациональным веяниям эпохи Серебряного века, он подходил к состоянию вдохновения с утилитарной точки зрения. В его мировоззрении вдохновение не отменяло той работы «над стихом», которую он старательно проводил. Безусловно, влюбленность вдохновляла поэта на новые произведения, но зачастую важен был не образ конкретной девушки, а сам факт наличия некоторого возвышенного чувства.
Отличный доклад, спасибо большое
ОтветитьУдалитьСергей Викторович, большое спасибо!
УдалитьВладислава, спасибо! Скажите, а Брюсов принимал участие в спиритических сеансах Красоковых?
ОтветитьУдалитьСветлана Анатольевна, большое спасибо за вопрос! Да, Брюсов принимал активное участие в спиритических сеансах, считалось, что у него есть особый дар. Правда этот "дар" был вызван его же шалостями на спиритических сеансах, о чем он пишет в дневнике, а впоследствии и в неоконченной повести "Декадент". После смерти Елены он стал нежеланным гостем в доме Красковых, хотя он не имел никакого отношения к ее трагической кончине (почему-то ее родственники решили, что она заболела на одном из свиданий с Брюсовым). Свои спиритические практики он продолжил в других спиритических салонах, коих в Москве было очень много.
УдалитьСпасибо за доклад! Скажите, пожалуйста, что являлось источником вдохновения для В.Я. Брюсова в послереволюционный период?
ОтветитьУдалитьБольшое спасибо за вопрос! Мне кажется, что для Брюсова в принципе было присуще некоторое утилитарное понимание вдохновения: для него это, в первую очередь, кропотливая и постоянная работа. Безусловно, он откликается на революционные события в своих произведениях, но, мне кажется, сказать, что они становятся для него вдохновляющими все же нельзя. Он продолжает влюбляться, но это для него лишь малая толика вдохновения. Наверное, вдохновляющим для Брюсова во все времена был литературный процесс: он много читал, редактировал, писал, спорил и именно это подвигало его на новые свершения.
УдалитьСпасибо за доклад! Скажите, пожалуйста, рассматривал ли Брюсов в своих текстах мотив вдохновения с библейской точки зрения? Если да, то в каких произведениях это выражено и как?
ОтветитьУдалитьЕлизавета Сергеевна, большое спасибо за вопрос! мне кажется, что о вдохновении в библейском контексте прямо Брюсов нигде не писал и не говорил. В ранних дневниках и автобиографических произведениях он открыто считает себя пантеистом и последователем Спинозы, поэтому в этот период любые библейские аллюзии для него далеки.
УдалитьСпасибо, дорогая Владислава Леонидовна!
ОтветитьУдалитьНасколько я понял из Вашего достаточно конкретного доклада, основанного на архивных материалах, "любовь" для Брюсова - она не платонична, это секс, движимый похотью, да? Но даже в таком варианте она поспешествовала его "вдохновенью" (провоцировала).
И вот тут интересно в контексте нашей конференции: для поэта анагноризис - это вдохновение, так? Как Вы пишите в начале доклада, цитриуя Брюсова, есть у него стихи "без вдохновения" (так называемые "программные стихи"). Мне как раз интересен анагноризис не у читателя, не у персонажа, а у автора - и я об этом пишу в комментариях к докладу И. В. Мотеюнайте (см.). А вот теперь случай с автором-поэтом на нашей конференции. Есть что обсудить. Спасибо!
Как писал Высоцкий про вдохновение и Музу:
"Она ушла — исчезло вдохновенье
И три рубля, должно быть на такси".
Сергей Викторович, большое спасибо за вопросы и комментарии!
УдалитьМне кажется, что пристальное внимание к плотской любви в ранних брюсовских дневниках вполне соответствует другим подростковым дневникам эпохи модерна (мне на ум приходит дневник Мура - сына Цветаевой). К этому, безусловно, добавляется поиск возвышенного идеала возлюбленной - "Она с которой вдвоем мы одиноки среди шумного мира, она у которой я найду забвенье и ласку, и ответ и надежду". Отсюда следует противостояние и периодическое слияние плотского и платонического чувств, что подробно описано в дневниках.
Как мне кажется, переживание анагноризиса в конечном счете должно привести к качественным изменениям поэта: проживая какие-то сильные эмоций (любовь или утрату любви), он должен заметить какие-то изменения в себе или собственной поэзии. В ранних дневниках Брюсова описания подобных состояний, связанных именно с любовными переживаниями отсутствуют. Возможно, озарениям и выходу за пределы сознания способствуют спиритические сеансы: «Испытал я ощущение транса и ясновидения. Я человек до такой степени “рассудочный”, что эти немногие мгновения, вырывающие меня из жизни, мне дороги очень», но тут также далеко не все однозначно. Часть брюсовского спиритического опыта была скорее игрой в декаданс, нежели реальными трансцендентными состояниями.
Спасибо!
ОтветитьУдалитьИлона Мотеюнайте: Влада, спасибо большое! Самое интересное мне здесь: есть ли у Брюсова именно в дневнике рефлексии о собственно вдохновении? Из приведенной цитаты видно только традиционное противопоставление рациональности и стихийности, как он это применял к себе? влюбленность была осознана как "средство для звонко-певучих стихов"?
ОтветитьУдалитьИлона Витаутасовна, большое спасибо за вопрос! Точно могу сказать о ранних дневниках - там только традиционное противопоставление рассудка и вдохновения, а для вдохновения в понимании Брюсова нужен был объект любви. Мне кажется, что до более сложного понимания вдохновения юному поэту надо было "дорасти".
ОтветитьУдалить